Секрет Небес: Откровение

Ксаниэль

«Однажды охотник выслеживал добычу и угодил в болото. Чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее его затягивало вглубь. Чем больше прилагал усилий, тем яростнее сопротивлялись топи. Тогда он приготовился к смерти. Последний раз взмахнул рукой, поднял голову и увидел на небе мириады сияющих звезд. «Как прекрасен момент», — подумал охотник, перестав бороться.

Через пару дней его, умиротворенного, нашли другие охотники, которые отправились на поиски: он так и смотрел на небо, совсем не боясь утонуть. Те, кто не барахтаются зря, никогда не пойдут на дно».

Учение Эрагона. Том первый
 

Глава 1

Вики удивленно оглядывалась по сторонам: скалы, пустынная земля без признаков жизни, беспризорно гуляющие белые тени — обиталище Шепфамалума. Ей было жарко, одежда липла к телу. Отчаяние покрыло эти места. Сила Шепфамалума уничтожила последние остатки света: остались лишь смерть и уныние.

«Разве я могу во сне так себя чувствовать», — подумала Вики. Происходившее казалось реальным и осязаемым. По спине пробежали мурашки: место заточения Второго Бога было ужасно.

Красно-оранжевое небо с редкими черными всполохами простиралось над головой Вики. А вокруг была тьма: холодная и обжигающая одновременно. Настолько темно, что видно все, — это противоречие, возможное только здесь. Вики шагала осторожно, чтобы не споткнуться о грубый камень и не угодить в одну из многочисленных ловушек; шла наобум, в надежде найти выход из своего кошмара и боясь встретить самого хозяина обители. Она хотела выбраться.

Горячий ветер обжег лицо. Послышался далекий протяжный вой — так кричат обезумевшие грешники, заточенные навечно. В мыслях возник образ Мальбонте: воспоминание о темной части, которая когда-то кричала столь же отчаянно от невозможности покинуть место наказания, невозможности спрятаться от порождения тьмы, соединиться со своей второй частью — Бонтом. Вики откинула мысли о своем бывшем противнике, а теперь — напарнике поневоле.

— Здесь кто-нибудь есть? — Ответа не было. — Шепфамалум?

Имя Второго Бога слетело с губ Вики раньше, чем она опомнилась. Оно разнеслось по темнице, отражаясь от скал и возвращаясь обратно эхом: и снова, и снова, и снова. Пластинка, не желающая останавливаться.

— Потомок моего мальчика! — Так, растягивая каждый слог, надломленно и в то же время шипя, могло говорить только одно создание, чье отражение часто появлялось в диких, застланных тьмой глазах Мальбонте в минуты ярости. В моменты, когда он не мог совладать с собой. — Ты вновь здесь, пока мой мальчик прячется от меня.

— Что тебе нужно?

Вики испугалась, задрожала всем телом, ее сердце учащенно забилось, на лбу выступили капли пота — страх и благоговение овладели ей. Страх перед тьмой Второго Бога, благоговение перед его силой. Повелитель тьмы, не жалеющий никого и никогда.

«И меня не пожалеет», — подумала она.

— Вас ждет погибель, а мой мальчик не слушает меня. — Шепфамалум сделал шаг вперед, и крики грешников стали громче и отчаянней. — Я хочу помочь, но единственный, кто меня слышит, не отвечает мне. Подойди!

Она, как зачарованная, ответила на призыв, потянулась ко тьме — не телом, а душой. Откликнулась на его зов, чувствуя необходимость в словах и мыслях Второго Бога. Все трепетало у нее внутри, и вопросы вырывались сами собой:

— Что ты дашь мне? Силу? Преимущество?

— Повзрослела, — рассмеялся Шепфамалум громко, протяжно, будто сильно ударили в колокол и его звук тянется и тянется, все не обрываясь. — Но ты боишься. Потомок моего мальчика до сих пор не принял тьму внутри себя. Это пища для последнего брата. Нужно искоренить это в тебе.

— Брата? — повторила Вики машинально.

— Не важно. Пока не важно. Слушай меня, потомок, пока я добр.

— А ты бываешь добр?

Вики внезапно почувствовала стреляющую пульсацию в висках — наказание от Шепфамалума. Стало трудно думать. Она осела на камни и схватилась за голову, по щекам побежали слезы от неистовой боли.

— Не тебе перебивать меня. Слушай, девчонка, что я тебе скажу: в столице много бессмертных, которые погибнут, если ты не уведешь их из смертельного логова. Каждый обязан покинуть столицу: или сам, или силой вывезенный оттуда. Ты меня поняла?

— Да, — сквозь слезы жалобно ответила Вики.

— На этом пока для тебя все. Передавай привет моему мальчику. Я доберусь до него.

Последние слова прозвучали как угроза.

Вики почувствовала, что боль отпускает тело, а после ее сознание словно выкинуло из сна. Не открывая глаз, она начала жадно хватать воздух, пытаясь успокоить трясущееся тело. Она вспотела: одеяло промокло насквозь. Угомонить колотящееся сердце оказалось трудной задачей — пережитый ужас не отпускал разум, вновь и вновь повторялась жгучая боль. С трудом, но Вики все же пришлось открыть глаза.

На улице стоял предрассветный сумрак, окрашенный первыми лучами восходящего солнца. У Вики затекло все тело, и движения отзывались ноющей пульсацией и тихим хрустом суставов. «Это был Шепфамалум. И он хотел предупредить меня о надвигающейся угрозе только из-за того, что не смог добраться до Мальбонте», — думала она об увиденном.

Мысли крутились вокруг двух связанных между собой ужасных чудовищ: Мальбонте и Шепфамалума. Они не смогли договориться и втянули в свой конфликт третью сторону — это вызывало беспокойство. «Что могло настолько разозлить Мальбонте, чтобы он перестал слушать Второго Бога?» — задалась вопросом Вики.

Спустя время, когда тело успокоилось, а разум перестал крутить раз за разом одни и те же ночные воспоминания, она наконец смогла встать с мокрой, холодной кровати. В окне были видны башни Цитадели: острые высокие пики из неприглядного серого камня обрамлялись лучами рассветного солнца. Небо разрезали дымчатые сиреневые полосы, переходящие в красноватый диск восходящей звезды. Вдалеке сновали морские драконы: спешили на утренний облет крылолетчики. А под всем великолепием по унылым пустынным улицам шли редкие бессмертные, разбуженные суетливыми заботами дня.

Прошло десять лет. Они пролетели, как миг. Погруженная в новую должность, Вики не замечала, как дни сменяли друг друга, превращались в месяцы, а после сливались в годы. Календарь Цитадели изредка напоминал ей об этом, но в те моменты она старалась не отвлекаться на мелочи. «Теперь я бессмертная, время мне нипочем», — думала Вики, отмахиваясь от прошлого.

«Несущая равновесие» — так окрестили некогда Непризнанную. На ней лежала ответственность и за ангелов, и за демонов. Обе стороны обращались за помощью безустанно, и это не нравилось совету Цитадели. Но когда сам Шепфа дал разрешение на связь между противоположностями, из которой появились метисы, разве можно было принижать того, кто олицетворял их суть? Приходилось терпеть, скрипя зубами и старыми крыльями.

— Неспокойно на душе, — тихо заметила Вики сама себе.

Чувство опасности, поселившееся в ее душе пару недель назад, завладевало сознанием сильнее с каждым днем, а теперь и еще четкое предупреждение Шепфамалума – все это складывалось в тревожную картину. «Если он сам обратился ко мне, значит надвигается нечто ужасное. А Мальбонте все так же отказывается слышать своего прародителя», — думала Вики, глядя в окно пустым взором.

Раздался стук в дверь. Вики, вздрогнув, пришла в себя:

— Входите.

— Госпожа, простите за беспокойство, — объявил вошедший в комнату Прислужник. Он казался обеспокоенным. — Совет просит вас явиться в Цитадель.

— Насколько срочно?

— Боюсь, следует прибыть как можно скорей. Случилось нечто необычное для небес. Созывают весь Совет.

— Я скоро буду. Благодарю за весть.

Прислужник поклонился госпоже ниже, чем того требовали приличия, — так поступали многие, увидев перед собой Несущую равновесие. Бессмертные с благоговейным почтением относились к той, которая рука об руку с Мальбонте защищала метисов перед самим Шепфа. Идеи равноправия и упорная борьба за него в конце концов повлияли на каждого жителя небес: Вики с каждым годом уважали все больше. То и дело кто-нибудь из гостей Цитадели обращался к ней за советом или с предложением, и она никому не смела отказать.

Вики осталась одна. Рассветные лучи поднимались по зданию и совсем скоро уже должны были проникнуть в спальню. Облачившись в одежды советника, Вики вышла из комнаты. Внутри осело чувство предстоящей бури — насколько сильной? Ответа она не знала.

На улице царила утренняя суета. Жители столицы сновали туда-сюда. Мамы вели непоседливых детей на прогулку, мужчины спешили на рабочие места — город проснулся, как и всегда.

Цитадель стояла в отдалении от обычных жилых зданий: возвышалась на окраине одиноким исполином, отбрасывая тень на столицу. С любой стороны города можно было увидеть огромные статуи ангелов со сложенными в молитве ладонями — знак преклонения перед силой Шепфа. Как никто другой, высшие бессмертные знали неизмеримую мощь своего создателя.

Оголенная кожа покрывалась мурашками от пронизывающего ветра. Вики пришлось согревать себя с помощью силы. Хотелось зарыться в мягкий теплый плед и выпить чашку горячего кофе, но долг требовал забыть о мирной жизни. «Прошлое, зачем ты существуешь?» — думала она, глядя на двери здания.

Статуя в балахоне, охранявшая вход, смотрела на нее с укором, как будто в немом ожидании. В голове возник образ Дино — невинного ангела, протянувшего ей руку дружбы во время обучения в школе. Он погиб на поле боя. Вики часто посещала обелиск, построенный в память о тех, кто отдал жизнь в великой битве; всегда склонялась перед теми, чьи имена были выгравированы на камне, но никогда не плакала — считала, что недостойна жаловаться на настоящее тем, кто остался в прошлом. Отчасти — по ее вине.

Она избегала встреч с Мими, подчеркнуто холодно общалась с Люцифером, не смотрела в глаза Энди при встрече, а о Сэми и Ади вспоминала, лишь оказываясь в стенах школы. Только Лой знал о ее боли: морской дракон остался ее единственным другом после войны.

Ради них всех — тех, кто погиб, и тех, кто был жив, Вики оставалась в совете, надеясь искупить вину за прошлое перед небесами. «Но нужны ли были кому-то эти жертвы? Наверное, нет. Однако я считаю иначе», — думала Вики.

— Здравствуйте, прошу прощения, я здесь совсем недавно! — Перед ней вдруг появилась молодая девушка. Она поклонилась, снова чересчур низко. Ее крылья дрожали: ледяной ветер трепал красные перья. — Прошу, не могли бы вы… Объяснить мне, как добраться до места заседания?

Вики чувствовала исходящую от нее тревожную энергию: девушка трепетала. Она была демоном — облачение подчеркивало красивую фигуру, а глаза, поднятые к Вики, оказались разноцветными: один напоминал хмурое небо, другой ясное и чистое. «Новенькая. Потерялась в однообразно-скучном здании. Впервые обращается к советнику, из-за этого покрылась красными пятнами. Боится верхушки и совсем в ней не разбирается», — подумала Вики и ответила:

— Тебе нужно зайти с другой стороны и подняться на третий этаж.

Незнакомка поклонилась еще ниже, а после радостно удалилась в нужном направлении. Вики смотрела на удаляющиеся красные крылья, пока новенькая не скрылась в дверях здания. Все это время она вспоминала, как впервые переступила порог Цитадели, как крутила головой в восторженном благоговении перед мощью и внушительностью сооружения, как потерялась перед десятками дверей и безустанно блуждала по одинаковым коридорам, пока Мальбонте не нашел ее в дальнем крыле.

Статуя продолжала взирать, а Вики оттягивала момент и не решалась переступить порог. Ее беспокойство нарастало. Сердце учащенно билось, а желудок скрутило. Ее мутило, шум в ушах усиливался.

— Неважно выглядишь, сосуд.

Вики будто окатило кипятком — все недомогание вмиг улетучилось, как только она услышала знакомый голос. Тихий, едкий и пробирающий до костей, каждое слово — не просто набор звуков, а укор, обращенный лично к ней. «Знала бы я, когда встала на сторону Маля во время войны, что меня ждет», — пронеслась мысль.

Мальбонте смотрел на нее пугающим пристальным взглядом. Она никогда не видела, чтобы он моргал, и это пугало. Хмурый и отстраненный. Каждая встреча с ним превращалась в испытание стойкости Вики перед тьмой, скрытой в ее напарнике. Однажды терпение Мальбонте должно будет кончиться. Но когда?

— Молчишь?

— Спала плохо, — нехотя проговорила Вики. Ей очень хотелось едко ответить на насмешливое обращение, и, не сумев совладать с накопившимся за годы раздражением, она все-таки выпалила: — Твой предок не давал.

— Шепфамалум.

Мальбонте не спрашивал, а утверждал. Называл его имя, не боясь. Сама Вики не могла произнести имя Второго Бога: за десять лет она так и не сумела искоренить в себе страх перед всепоглощающим ужасом, исходившим от сторонника Тьмы.

— Передал попутно, что доберется до тебя.

— Ожидаемо.

— Вы снова затеяли борьбу между собой. И никто из вас не скажет правды о вашей вражде. Используете меня ради преимущества в схватке.

Вики говорила спокойно: она приняла постоянную борьбу между прародителем и потомком и даже то, что ее собственную силу используют в этом противостоянии. Сосуд — уничижительное обращение, но оно отражает неоспоримый факт. Вики была рождена для того, чтобы стать той, кто вберет в себя часть силы Мальбонте и уравновесит тьму внутри него. Без нее его ждет поглощение и потом потеря личности, но именно этот ее дар был ненавистен для Маля.

— Молчишь, — проворчала Вики. — Попытайтесь как-нибудь без меня решить ваши дела. Мне не нравится бывать в темнице Тьмы.

— Разберемся, — сказал Мальбонте, давая понять, что разговор окончен.

Он вошел в здание. Вики задумчиво посмотрела ему вслед и отметила: «Недоволен еще больше. Не человек, а загадка». Он ни перед кем не открывался, все делал один и только изредка снисходил до того, чтобы оставить ей какие-нибудь указания. Никогда не спрашивал мнения, не просил о помощи и тащил груз ответственности за войну только на себе. Был тенью, мелькающей позади.

Собравшись с духом, Вики наконец смогла переступить порог Цитадели. Дошла по узким коридорам до нужного зала, где уже собрался совет. Стоял шум — бурное обсуждение и споры между ангелами и демонами.

Следом за ней в помещение вошел бледный Люцифер — она вновь не ответила на его приветствие, только учтиво поклонилась.

— Заседание Цитадели открыто, — громко объявил глашатай.

— Ребекка отсутствует? – уточнил Мальбонте.

— Ребекки нет в столице. Но, заверяю, она обо всем знает и обеспокоена не меньше нашего, — ответил советник Альвин.

— Жаль, — сказал Маль, очевидно, без какого-либо сожаления. — Так в чем дело, советник?

— Как вы знаете, мы заметили некоторые изменения…

— Это мягко сказано! — перебил архангел Рагуил.

— Архангел, не пристало вам, тысячелетнему мудрецу, вести себя как нетерпеливый мальчишка, — сказала Вики укоризненно. Рагуил понурил голову и тихо пробормотал извинения. Вики продолжила: — Подробней, советник.

— По всем областям, что на Земле, что на небесах, что в аду, происходят аномалии. Сатана, расскажите.

— В аду есть ледяное озеро, способствующее сохранению нормальной температуры. Каждый год происходит разлив из-за впадающей в него реки. И вот пару дней назад приток от реки оказался достаточным для того, чтобы озеро вышло из берегов. Это повлекло за собой понижение температуры в одной из областей ада. Часть демонов и прислуги перемещены в иное место. Благодаря морским драконам крылолетчики уже взялись за решение проблемы. Я пролистал всю летопись ада, чтобы найти нечто похожее в прошлом. Подобных событий не было никогда.

— Но больше другого пугает Шепфа. Он пропал, — вмешался советник.

— Его энергию я не чувствую, Альвин, ведь я Несущая Равновесие, а не ангел, — нехотя напомнила Вики.

— Да, простите, госпожа, — пробормотал советник и дополнил: — Его энергия пропала, и он не отвечает ни одному серафиму. Погода на небесах меняется — это недобрый знак.

Вики осмотрела представителей совета: нервные лица, испуганные взгляды, все вытянуты как по струнке — они тоже ощущали присутствие невидимой опасности. А вместе с утренними событиями и тяжелым беспокойством, преследовавшим девушку, уже можно было не сомневаться: надвигаются страшные перемены. Она решительно сказала:

— На это нельзя так просто закрыть глаза. Необходимо разобраться в каждой аномалии. У нас достаточное количество бессмертных для работы. В течение нескольких часов я жду от вас отчет обо всех недавних случаях. Сатана, прошу впустить представителей Цитадели на территорию ада.

— Конечно, советник Вики, в качестве исключения. Вопрос с демонами будет решен, — отозвался Люцифер.

— Так как за последнее время в столице произошло несколько нестандартных ситуаций, — начала Вики, но оборвала сама себя.

В зале повисло тревожное молчание. Страх и непонимание овладели бессмертными, даже серафимы застыли в трепетном ожидании действий совета — а ведь они вполне могли обойтись без помощи других ангелов.

Вики продолжила:

— Я выдвигаю предложение об эвакуации столицы. Временной эвакуации.

Все зашептались между собой; большинство членов совета были избраны задолго до войны, они принимали решения отдельной группой, а оставшиеся обсуждали вопрос открыто. Долгое обдумывание начинало выводить из себя Вики, но, зная щепетильность серафимов и советников, она вынуждена была ждать окончательно решения.

— Голосование. Кто за эвакуацию столицы? — объявил глашатай.

Из пятидесяти трех членов совета сорок подняли руку — численное преимущество определило будущие действия.

В течение часа была принята оптимальная стратегия эвакуации: главной задачей было не допустить паники среди бессмертных. Люцифер, переговариваясь с двумя серафимами, покинул зал, чтобы сразу же отправиться на изучение аномалий в аду. Мальбонте окружили несколько советников: между ними завязался ожесточенный спор и до собравшихся долетали реплики на повышенных тонах.

— Отчитаетесь членам совета сразу же, а после мне, как только я вернусь. Мне нужно отлучиться.

Архангел поклонился и отошел к стоявшему в уединении Энди — главе крылолетчиков.

Выходя из зала собрания, Вики почувствовала накатывающую панику: словно мир вне стен Цитадели представлял опасность — такого раньше не случалось. «Мы только пережили войну, вернулись к более или менее мирной жизни, приняли новые правила, а нечто ужасное уже снова нависло над нашим миром? Виноват ли в этом Мальбонте? Его объединение с ним всегда вызывало недоверие и в совете, и у Шепфа. Но в самом ли деле причина в этом?» — размышляла девушка.

Она не колебалась в своем решении: направилась туда, куда несли крылья, — школа, ее островок безопасности. С этим местом было связано многое: и первые впечатления об ангелах и демонах, учеба, прекрасные учителя, встреча с Бонтом, последовавшая война и сопротивление, а после — окончание обучения. Но чаще всего Вики вспоминала о друзьях: о милой, кокетливой Мими, о холодном и своенравном Люцифере, о нежном и чистом Дино, о дьявольски хитром Ади, о добром, светлом Сэми, о язвительной Ости и о множестве других людей — все они стали частью прошлого, которое Вики теперь пыталась забыть.
Шпили башни, где некогда прятали Бонта, были заметны издалека (если честно, их она всегда искала глазами первым делом). Солнечный свет не попадал во двор школы, потому ученики не прогуливались по нему во время перемены между занятиями.

Рядом пролетел крылолетчик.

Нежданную гостью у заднего выхода встретила молодая учительница, почтительно склонившись перед ней — членом совета.

— Добро пожаловать, госпожа. Что-то случилось?

— Нет, — вежливо ответила Вики. — Передайте директору Мими, что я здесь. Пока прогуляюсь по родным местам: мне нужно помедитировать в уединении.

— Конечно, госпожа.

Учительница ретировалась. От взгляда Вики не ускользнули ее дрожащие руки и нервный, испуганный вид. «Слухи из столицы, видимо, уже доползли и сюда. Сплетничать бессмертные любят не меньше землян», — подумала она с усмешкой.

Во дворе совершенно не было учеников, только парочка учителей быстро прошла мимо, попутно поклонившись гостье. Незаметно для себя Вики оперлась рукой на каменную стену. Шершавая поверхность слегка оцарапала кожу, но ладонь Вики не убрала: холод здания как будто возвращал ее в прошлое, где не было места плохому. Жизнь на Земле казалась дурным сном.

Мысли умчались в начало пути, когда Геральд заставил ее выбирать. И она сделала выбор, прыгнула в саму пропасть: показала стойкость духа, привлекла к себе внимание. Страшно? В тот момент ей уже было нечего терять. Авария, подстроенная Фенцио, бывшая на самом деле звеном одной большой цепи, тогда еще казалась случайностью.

«Как бы сложилась моя жизнь без вмешательства?» — в очередной раз спросила себя Вики. Она часто размышляла о возможном будущем: как устроилась бы на работу, полюбила прекрасного мужчину, родила бы детей и встретила смерть с улыбкой в окружении родных и близких. Но ей был уготован иной путь.

Фенцио — тот, кто разыграл спектакль, для того чтобы потомок метиса оказался на небесах раньше положенного. При мысли о предателе сразу вспомнился Дино. Мог ли Фенцио предположить, что его ненависть к Ребекке приведет к потере того, кого он любил всем сердцем? Наверное, нет.

«Дино, Дино, Дино», — повторяла девушка имя. Словно, если она произнесет его сто раз, ангел оживет и вернется из Небытия. Но оттуда не возвращаются. Никто еще не смог. И Сэми не сможет, и Ади. «Наверное, это те, кто сразу же начал бы радоваться разрешению от Шепфа на обручение между ангелами и демонами», — с улыбкой подумала Вики. Слезы сами собой потекли по щекам. Она до сих пор не научилась контролировать эмоции так, как это делала Ребекка. Но разве можно настолько закрыться от всех?

По плечу похлопали в знак приветствия — это был Донни. За прошедшие десять лет юноша сильно возмужал и к тому же получил важную должность.

— Только не говори, что ты опять приперлась сюда ради этого.

— Все никак не забудешь земные словечки? И тебе привет.

— У меня определенно будут проблемы. Из-за тебя.

— Не ворчи, друг. — Вики ласково погладила Донни по плечу. — Члены совета иногда могут покрывать кого-то.

— Земной мир от этого мало отличается.

— Ты удивлен?

— Уже нет.

Донни подхватил Вики под руку. Они медленно пошли в сторону обители Земного Ока. Вики не любила пользоваться положением члена совета, поэтому особенно обрадовалась назначению друга на столь ценную для нее должность. И хотя новый Хранитель постоянно ворчал на девушку за то, что она пользуется его добротой, он по-человечески понимал ее. Но и осуждал не меньше.

Земное Око позволяло Вики перемещаться обратно на Землю. К отцу. Она не могла отпустить единственную ниточку, все еще соединявшую ее прошлое с настоящим. Знала, что если оборвет связь с папой, пускай и столь эфемерную, то навсегда погрязнет в делах бессмертных и станет такой же, как Ребекка. Это пугало. Хуже Небытия для нее было стать бесчувственной болванкой, трясущейся только над своей должностью на небесах.

— Только быстро.

Донни коснулся Земного Ока, и оно охотно ответило на силу Хранителя. Он быстро оставил довольную Вики одну, и все-таки краем глаза она успела заметить сожаление в его взгляде.

Тишина разлилась по келье. Мягкий голубой свет, исходивший от Ока, оглаживал выступающие края склоненных мраморных ангелов, вышедших из-под руки давно канувшего в Небытие мастера. Настолько реалистично высечены: казалось, что статуи прямо сейчас отряхнут крылья от гипсового налета, покрывая все вокруг сероватой пленкой пыли, а после взлетят, взглянув на Вики с насмешкой.

Девушка рукой коснулась края воды — от ее пальцев по глади Ока разошлись круги, отражаясь от берегов и возвращаясь обратно в виде небольшой волны. Она почувствовала силу, парящую над чашей, влекущую в себя.

Сердце скрутило от ноющей боли — тоска. Вики почувствовала, как собираются слезы в глазах, но не давала им воли: «Не хватало еще разреветься в очередной раз. Нюня».

В чаше стали проглядываться очертания некогда родного места — дом. Силуэты предметов становились четче: бутоны мимозы, как капельки росы, собрались в пышный белоснежный букет, горделиво расположившийся посреди стола, рядом стояли три стула, все те же, хотя давно уже не было ни Ребекки, ни Вики, чтобы на них сидеть. Отец хранил их как воспоминание о счастливом прошлом, а жизнь неумолимо бежала вперед.

Отец постарел: годы брали свое. Он не мог больше ходить сам, ноги отказали пару лет назад. Морщины изуродовали загорелое лицо, подобно грубой неотесанной вязи ужасного орнамента. Обвисшие щеки усугубляли картину.

Но Вики знала, что сдал настолько сильно отец не от старости, а после потери любимых людей. Нет ничего хуже, чем остаться одному на свете и каждый день вспоминать сцены потерянной счастливой жизни. Пережевывая жвачку из картин прошлого, неустанно топить себя в болоте жалости и боли.

Уголки его губ были опущены — он уже, наверное, забыл, как натягивается во время улыбки кожа. Ничего не освещало мир вокруг него, хотя солнце вставало и садилось ежедневно. Беспросветная тьма впереди без единого лучика света.

«Мне больно от приближающейся смерти отца или оттого, что я вижу это приближение и ничего не могу сделать?» — риторический вопрос. Ответ на него не нужен был ни дочери, ни отцу. Казалось, все Непризнанные могли забыть старую жизнь, но только не она. Цеплялась и мучала себя, выкидывала таблетки забвения и продолжала возвращаться к Оку. Зачем и для чего? Момент смерти неминуем. Но готова ли она увидеть?

Кашель отца прервал метания девушки. Хриплый, болезненно-умирающий — знак скорого конца для души. Скорбь сковала тело старика, и он перестал бороться. Опустил руки и стал просто ждать неминуемого.

— Папа. Папочка…

Вики говорила шепотом, будто боясь, что ее услышат, хотя и знала: это невозможно. А ведь так хотелось бросить все и вернуться на Землю, впорхнуть в родной дом и обнять единственного близкого человека, а после провести с ним последние моменты и с благословением отпустить в рай. Чтобы он знал, что теперь не один и воспоминания о нем будут греть душу дочери до скончания веков.

Она протянула руку к немощному старику, пытаясь утихомирить боль, что пронзала уставшее тело, но, кроме холодной глади, в реальности перед ней не было ничего. Как будто обжегшись, Вики одернула руку от Ока и с ужасом уставилась на исчезающий образ отца. Земное прошлое ускользало от нее, оставляя на бой с вечностью, в котором невозможно победить.

Вики осела на каменный пол кельи и разрыдалась. Она не плакала настолько отчаянно ни когда умерла, ни когда прощалась с Дино, ни когда хотела завершить свое существование. Слезы не смывали боль, не облегчали страдания отца, не помогали забыть светлые воспоминания. Обжигали щеки, оставляли стягивающие дорожки на коже, но упорно отказывались забирать чувства.

«Время лечит. Отец твердил, что время лечит нас. Излечило ли оно его? А меня? Передо мной вечность, силы и возможности, но они ничто перед лицом смерти», — обдумывала Вики, терзая подол облачения советника. На бежевой ткани появились темные влажные пятна от мокрых рук девушки, измазанных пылью.

— Вики, — обратился к ней Донни.

Она обняла его так крепко, как только могла. Лишь бы спастись от нахлынувших чувств, спрятаться в тепле Хранителя, дарившего успокоение любому бессмертному. Но если разум и можно обмануть, то сердце всегда живет правдой.

— Не знаю, для чего я это делаю. Мучаю себя. Это пытка без наслаждения, но я уже подсела на нее, — прошептала в ответ Вики. Ей нужно выговориться тому, кому верит: Хранители не могут рассказать чужие тайны.

Донни окропил голову подруги водой из чаши: она не только показывала земную жизнь, но и помогала снять эффект от погружения — тоску и боль.

— Так с ума сойти можно, Вики. С каждым разом тебе все хуже от погружения в чашу. — Он погладил ее по голове, стараясь успокоить. — Око безопасно только для меня. Тебя оно уничтожает.

— Ты прав. Ты прав.

Она говорила отстраненно: мыслями она все еще была рядом со скорбящим отцом, оставшимся в полном одиночестве. «Достойный человек с открытым сердцем. За что тебе назначили настолько жестокое наказание? Только за то, что мы с Ребеккой — потомки метиса? Это несправедливо, Шепфа», — с отчаянием думала она.

— Прогуляйся по лабиринту. Выдохни и верни мысли в бессмертное русло.

Она послушалась совета Донни: бесцельно брела по лабиринту. Все те же зеленые изгороди, каменная плитка и далекие шпили башни — ничего не изменилось. Время застыло на небесах.

Статуя Равновесия стояла в отдалении. Упав перед ней на колени, Вики произнесла молитву Шепфа, прося, чтобы он даровал ей милость и заживил душевные раны. Но Первый Бог всегда был глух к мольбам, словно специально наказывал наглую Непризнанную, заставившую его согласиться на разрешение брачных союзов между демонами и ангелами. Если бы она открыла главный секрет небес, насколько тяжелее было бы ее наказание?

Безмолвно глядела статуя, напоминая Вики о сбывшемся пророчестве: «У погибели твоей один глаз голубой, другой красный». Так почему, когда сейчас девушка ощущала горькую сладость приближающейся опасности, у нее не было ни одного предсказания? Она не раз пыталась вновь оживить изваяние, но оно не отвечало на призывы.

— Скажи честно, что-то происходит?

Вопрос Донни застал Вики врасплох. У них над головой пронеслась чайка — вестник несчастий. Очередной признак приближающейся опасности. Игнорировать их было уже невозможно.

— Черный предвестник.

— Не первый. Я чувствую в твоей душе смятение и страх, Вики.

— Я не знаю, Донни, что случится. Никто не знает. Но мы ощущаем. Откуда пойдет волна? Кто пострадает? Насколько все серьезно? Ответов нет.

— Береги себя, подруга.

Он обнял Вики. Показалось, что это прощальный жест — они не увидятся в скором времени. Горечь утраты затопила разум девушки. Пора было возвращаться в Цитадель — отчет должен помочь разобраться.

— Передай Мими привет. И…

— Что и?

— И больше ничего. Только привет.

Донни несмело кивнул. Крылья Вики расправились, заняли все пространство вокруг. Она покидала школу с четкой уверенностью: в ближайшее время возвратиться не получится, над ней уже навис приговор. Он навис над всеми мирами.
Зал Цитадели наполнили все значимые бессмертные: серафимы, члены совета, архангелы, крылолетчики, полководцы ада и Сатана. Споры не прекратились, даже когда вошли Ребекка и Лой, бурно обсуждающие результаты частичной эвакуации и поведение жителей.

— Ребекка, вы мне нужны! — Один из полководцев попытался отвлечь ее от морского дракона.

— Не сейчас. — Серафим ответила жестко, мужчина стушевался под натиском ее голоса. — Вики, здравствуй.

— Здравствуй.

Вики никогда не называла Ребекку мамой — считала излишним. Здесь, на небесах, это больше не была любящая матушка. Нет. Теперь женщина, имея звание серафима, превратилась во властного лидера, собрала вокруг себя последователей и не желала больше делить власть ни с кем. Даже с дочерью.

«Как быстро она забыла папу. И Винчесто. Ничто не говорит в ней о скорби ни по одному, ни по другому. Небесное проклятие в лице привлекательной дамы. Даже Фенцио пал перед ней когда-то. Пускай и поплатился званием», — думала девушка, глядя на властный профиль Ребекки.

— Внимание, — прошептала серафим, и все вмиг умолкли, как по команде, — мне передали отчет. Собранные факты неутешительны. Лой?

— В Дальних Землях страшные разрушения. Все пространство покрыто широкими кратерами. Трещины по поверхности становятся шире и опасней.

— В разломах что-нибудь видно? — уточнила Вики.

— Нет. Пустота. Но неприятная, вытягивающая силы при подлете. Мы потеряли двух драконов во время осмотра — они подлетели слишком близко к трещинам. — Собравшиеся бессмертные загудели, но Лой прервал их: они пали без сил. Тело иссушилось за несколько минут. А это были два сильнейших дракона, закаленные долгими путешествиями. Боюсь, нечто ужасное сокрыто в тех местах.

— Один кратер неимоверно большой. Мне кажется, что там упало нечто огромное. Глубина метров двадцать, — доложил Энди. — Часть столицы мы эвакуировали. Остальные или отказались покидать дома, или готовятся отправиться к родным — в другие уголки миров.

— Советник Альвин, — обратилась Ребекка, — существуют ли какие-либо предсказания на этот счет? Шепфа предвидит многое, он должен был передать тайные послания нам.

— Нет, серафим Ребекка. Мы уже обращались к Островам Памяти и их служителям. Они не могут подобрать нужные предсказания.

— Вы опросили всех служителей?

Это был голос Мальбонте — он звучал безжизненно, но с тем странным оттенком, что появлялся в нем во время обращения ко Тьме. Присутствующие задрожали: Мальбонте излучал теперь новую для них, страшную силу, которую до этого всегда сдерживал. Только Вики могла вынести настолько ужасное чувство, и ей пришлось накрыть бессмертных куполом для защиты.

— Не все откликнулись на призыв. Но мы отправили вторую группу на поиски молчащих.

— Равновесие, — прошептала Ребекка, но в полной тишине ее слова услышал каждый. — Нам нужно готовиться к обороне от невидимого врага. Аномалии говорят только о том, что нечто уже прибыло в наш мир или вырвалось из тайного места, где было заключено до этого.

— Кратер, скорее, говорит о том, что некто явился, — ответила Вики.

— Ты права. Похоже на то.

Все присутствовавшие вдруг ощутили, что в зале похолодало. Окна Цитадели осветили десятки вспышек молний, их яростный отголосок нахлынул следом, как будто в насмешку окатывая громом. Сердце Вики замерло. Советники поднялись с тронов в ожидании кого-то страшного, явившегося в мир из ниоткуда.

Яростный взрыв раздался внезапно: был слышен страшный треск дерева и грохот камней. Секунда — и всех бросило на пол ударной волной.

Барабанные перепонки взорвались канонадой боли.

Тело Вики отказывалось подчиняться, а крылья безвольно трепетали от ветра, ворвавшегося сквозь выбитые стекла окон. Ребекка схватила Вики за руку, пытаясь удержать ее, оглушенную. Кровь стекала по лицам бессмертных: из ушей, носа; они пытались стереть ее, но только размазывали липкую густую жидкость по светлой ткани облачений.

Мальбонте стоял в отдалении — Вики четко видела его темный силуэт. Замер, готовился к атаке, она чувствовала это. В голове пронеслось: «Не выдавай себя!» Резкая мысль напарника, отразившаяся внутри.

Дымка пыли витиевато кружилась от ветра, скрывая пространство вокруг. Тяжело было разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки, но даже сквозь этот смог присутствующие разглядели зияющие дыры в стенах.

— Сила, — прошептал один из серафимов.

И тогда все поняли, что сверху на них как будто взгромоздилось что-то непомерно тяжелое. Ощущение невиданного могущества, перед которым можно только пасть, иначе оно продавит тебя. Инородная сила. Не присущая никому из живых или мертвых. Чья?

Вдруг послышался легкий размеренный цокот каблуков, звучавший для собравшихся, как удары молотка, забивающего гвозди в массивный дубовый гроб. Настолько громко и в то же время неимоверно тихо… Вики не слышала подобного шума в своей жизни. И тем более не могла знать, что эта поступь несла не только боль будущего, но и кошмары, что будут преследовать ее всю оставшуюся вечность.

Опасная красная радужка — первое, что увидели бессмертные в облаке пыли.

В этом взгляде было и спасение, и мука, и вселенская скорбь вперемешку с наигранной радостью — так смотрят сумасшедшие, когда перестают различать явь и бред. И все же это было разумное, осознанное создание, несшее за собой разрушения и страдания.

Пыль оседала, и силуэт гостя — неожиданно совсем человеческий — стал четче: ужас явился в обличии красивой женщины. Волосы, собранные слегка небрежно; темная ткань развевающейся мантии, побрякивающие длинные серьги. Губы, изогнутые в подобии улыбки: незнакомка как будто не знала эмоций и училась их изображать прямо сейчас — оттого это выглядело страшно.

— Ну привет, мои бессмертыши!

Не голос, а перезвон десятка колокольчиков. Невероятно притягательное звучание: обдающее теплом и нежностью, впивающееся прямо в сердце в обход разума. Ни одно ангельское песнопение не сравнилось бы с этим завораживающим тембром.

— Кто ты такая?! – закричала Ребекка, отходя от дурмана.

— Чума. Великая и ужасная.

Раздался раскат грома. Дрожь пробежала по коже, и Вики захлестнул страх: липкий, чужеродный, убивающий. Губы женщины растянулись так сильно, что, казалось, кожа лица сейчас не выдержит и лопнет.

— И я видел, что агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить, — мелодично протянула Чума. Она не говорила, а пела, как служитель церкви, как ангел в молитве.

— Кто позволил вам врываться в Цитадель! — прокричал советник Альвин.

Улыбка исчезла с лица Чумы. Глаза вспыхнули белым светом, словно засияли две яркие звезды, лишь случайно оказавшиеся в теле женщины. «А может, она и есть хранитель звезд? Их начало и конец?» — вдруг пронеслось в голове у Вики. Ответ обдумать не успела: от приглушенного щелчка пальцами голова советника взорвалась и брызги окатили тех, кто был рядом, в том числе и Ребекку с дочерью.

— Я не хотела, честно, — протянула Чума. А потом добавила почти кокетливо: — И все-таки хотела.

Кровавые капли стекали по лицу и одежде бессмертных. Некоторых тошнило. Спустя несколько секунд зал наполнился криками ужаса, гнева или страха — было тяжело понять. Кто-то побежал прочь от Чумы, кто-то в отчаянии забился в угол, прикрывая голову руками, — жалкое подобие защиты; а кто-то остался на месте, застыв в непонимании.

Ребекка сильней сжала ладонь Вики, стараясь ее поддержать.

— Пугливые, — произнесла Чума, глядя на развернувшийся хаос.

Снова повисло молчание: все затихли. Только ветер издевательски свистел в зале, где никто больше не смел шелохнуться. Вики вдруг поняла, что Мальбонте слился с самой Тьмой. «Всадник Апокалипсиса… Чума — это же болезнь, что насылается перед концом мира. Но неужели мы уже подошли к краю своей вечности?» — думала Вики.

Неожиданно в зале раздался хруст стекла. На пороге стояли те, чьи имена Вики лично выгравировала на обелиске. Те, кто мучил ее душу по ночам. Павшие на поле боя. Вечный груз на совести девушки. Грех и наказание за совершенные ошибки. И теперь они были тут. Перед ней. Живые.

— Может быть, я умерла и это Небытие, — прошептала Вики.

Но разум кричал, что происходящее реально. О том, что перед ней стоял Дино: точь-в-точь такой, каким был перед битвой, а Фенцио смотрел теми же затравленными крысиными глазками на живую и невредимую Ребекку, упорно отводящую взгляд от «призрака» прошлого.

Вики наконец потеряла сознание и провалилась во тьму. Последнее, что услышала девушка, были слова Ребекки: «Не умирай, прошу. Я не выдержу второй раз».

Продолжение книги читайте после подписки!